21.02.2004
Свет мой, зеркальце, скажи...
Мой товарищ Тимофей прислал мне недавно на статью, в которой "простой" российский топ-менеджер рассказывает о своей жизни. Честно и сильно рассказывает. С него и начнем:
Ежедневно, кроме выходных, мы проводим вместе по девять часов -- с десяти утра до семи вечера. Сорок пять часов в неделю. Если составить график жизни, то получится, что мы проводим друг с другом времени больше, чем с женами, родителями, друзьями. Больше, чем спим. Больше, чем отдыхаем.
Мы - сослуживцы. Коллеги. Мы небрежно пользуемся профессиональной лексикой - прайсинг, мерчендайзинг, кросс-промоушн, холд-бэк и мисандерстендинг, мы называем склад стоком, а запчасти - спейрес, мы освоили способ разговора по двум телефонам и е-мейлу сразу. Мы влились во всемирный рыцарский орден менеджеров, в самую массовую секту, обрядившись в ритуальный темный однобортный костюм, черные ботинки и неяркий галстук. Отличительные знаки нашего теневого ордена - торговые марки. Рядовые носят Benetton, сержанты - Berghaus. Звание лейтенанта присваивается с покупкой пиджака от Pierre Cardin. Майор одевается в Hugo Boss, полковник носит Gucci. Пришиваемая вручную подкладка генеральских мундиров снабжена магическим квадратом с надписями Armani, Versace, Ermengildo Zegnia. Наша медаль "За отвагу" - золотой Parker в нагрудном кармане, наш орден Ленина - Patek Phillipe на левом запястье. Tissot и Longines мы дарим нашим солдатам за храбрость.
В наших родовых замках - свободная планировка, дубовый паркет, кондиционированный воздух с запахом сосны, гостевые ванная и туалет, подземный гараж и дрессированный консьерж, который сохраняет правильное выражение лица в любых ситуациях. Мы не демонстрируем знакомым боевые топоры с насечками по количеству убитых врагов - мы заслуживаем уважение квадратными метрами. Вместо "он сбил двух фрицев под Ейском" мы говорим "у него сто сорок квадратов на Октябрьской".
Наших политруков зовут GQ, FHM и XXL. Мы не задаем вопросов. Они не могут ошибаться. Они знают ответы на все вопросы. Будь готов. Будь в строю, говори, думай и делай как говорят. Веди себя по уставу. Любимый галстук лимонного цвета вместе с очками с голубыми стеклами отправляются на свалку. Мы пристроились и мимикрировали, скрыв за бизнес-прическами свой испуг перед жизнью. Мы храбримся и делаем вид, что мы состоялись. Мы продаем ничего для никого и получаем за это деньги, чтобы купить другое ничего. И чем больше ничего мы можем купить, тем полнее мы думаем, мы живем.
Место, где мы проводим большую часть жизни, похоже на морг, каким он бывает в американском кино. Цветовой спектр - от белого к светло-серому. Цветные и яркие детали, будь-то кофейная кружка или плакат, выглядят чужеродно и шокирующе, как порножурнал в школьной библиотеке. Иногда, бросая вялый вызов моргу, мы делаем перестановку мебели, бессмысленно меняя порядок серых кубов в белой комнате. Странно, как будто передвижением ящиков с телами можно сделать обстановку в мертвецкой более непринужденной. Мы - полицаи. Вместо того чтобы спрятаться в лесу с вилами и снять "шмайссер" с убитого фрица, мы напялили на рукав повязку с крестом и истово принялись заслуживать у оккупантов корову и земельный надел.
Мы - японская рок-группа, поющая на английском. Мы запятнали честь нашего древнего самурайского рода, но и это не станет для нас пропуском в чарты биллборда, слов все равно не разобрать. Мы - самозванцы. Признаком завоеванной свободы считается возможность поздно приходить на работу либо не ходить на нее вовсе, проводя время в фитнес-центрах, ночных клубах и борделях. Часто все три заведения оказываются под одной крышей и с той же вывеской.
Мы разучились совершать даже самые простые действия, не подвергая их ненужному анализу. Утренняя молитва у людей нового тысячелетия уступила место диалогу со вторым "я" у открытого холодильника. Мы научились относиться к продуктам, как к врагам, сразу оценивая потенциального противника на количество калорий и вредность. Итак, яйца, хлопья, бекон (сальмонелла, сублимат, холестерин). Раньше я давился йогуртом, успокаивая себя тем, что пусть невкусно, зато полезно. Съеденный йогурт был индульгенцией за пять сигарет. А вот недавно я прочитал в GQ, что йогурт губительно влияет на мозг. Черт, я так и знал. Похоже, в наше время безопаснее всего курить.
У меня на кухне - с десяток хитроумных дивайсов для приготовления кофе. Итальянская эспрессо-кофеварка, армянская турка, вьетнамская ситечко-кастрюлька, французский пресс, американская фильтр-машина. Если бы ко мне в гости пришли вьетнамец, турок, американец и итальянец, каждый из них мог бы рассчитывать на аутентичный кофе. Но они не придут. Ко мне вообще не ходят гости. Зачем им ходить ко мне? Я не обсуждаю с ними икеевскую мебель и телесериалы, я не напиваюсь под ритуальные мужские разговоры о любовницах и бизнесе, мне плевать на женские истории о детях. Я не умею дружить. Я социопат. Часто я смотрю в окно и представляю, как все эти дома внезапно сотрясает мощная взрывная волна от сброшенной пару секунд назад на Тверскую атомной бомбы. Тогда бы я выскочил на улицу и стал бы орать тебе в лицо: ну что, дождался?! Что ты видишь умирая - аристоновский холодильник? "Рено Меган" турецкой сборки? Зато первый взнос небольшой, страховка да каско, салон - нет, я кожаный не стал делать. Ребенка, который в детстве мечтал быть космонавтом, а вырос алкоголиком?
Ты прожил тридцать лет, ни разу не познав, каково это - пробираться влажными джунглями с "калашниковым" на шее или убегать берлинскими подворотнями от преследующих тебя агентов Ми-5. Все, что ты делал, - старался вкуснее пожрать, больше выпить и изощреннее потрахаться. Ты - банальность, вчерашняя новость, дешевое повидло. Я убью тебя, потому что у тебя - мое лицо...
Вам никогда не было страшно смотреть в зеркало?
А вы попробуйте. Пододвиньтесь поближе. Представьте, что на вас оттуда смотрит другой человек. Чужой, которого вы никогда раньше не видели. Внимательно рассмотрите его, пока он не ушел. Загляните в глаза, в самую глубину. Пока он смотрит в глубину ваших глаз... Мир - это зеркало. Причем зеркало с памятью. Его не обманешь изящными нарядами и искусным макияжем. Оно отражает самую суть, саму истину. Ну и как вам отражение? Ладно, хватит дрожать, вылезайте из под кровати Я каждый день общаюсь с довольно большим количеством своих друзей, знакомых и не очень знакомых людей. В моей домашней компьютерной сети много студентов и школьников. И практически каждый день я слышу рассказы о том, как сложно и неудачно обстоят дела с работой или учебой. К ним как-то привыкаешь и начинаешь считать это нормальным. Что-то вроде стандартного ответа на обыденный вопрос "Как дела?" После окончания ВУЗа мы вместе с моим другом Сергеем Сидоровым поступили в аспирантуру. Я состоял (другого слова и не подберешь) в аспирантуре заочно и работал авто-конструктором. А он учился (в отличие от меня) в ней очно и понемногу привлекался к преподавательской работе на нашем же факультете. Через полтора года этого "состояния" мне надоело чувствовать себя студентом и в ночь перед экзаменом по философии я понял, что знаю ее немного лучше, чем требовалось, оценка мне не нужна вовсе, и принял решение "завязать" с аспирантурой. Сидоров доучился до конца, но пока так и не защитился. Зато вполне успешно и всерьез "дрючит" пришедших за нами студентов. Я долго его совестил и постоянно взывал к его гуманности, просил вспомнить, как дрючили нас самих. Но только недавно понял, что он на самом деле очень гуманный человек.
Его аргументы довольно простые. Студенты пришли учиться. Ну так пускай учатся, как положено. Ему нет никакого интереса покрывать их разгильдяйство, кроме как получить от руководства кучу проблем.
Ну в самом деле. Сейчас ВУЗы штампуют тысячи "специалистов", которые в абсолютном большинстве случаев совершенно не представляют никакой ценности. Зачем они тогда учились? Почему учились так плохо?
Можно было бы сказать, что как бы хорошо студенты не учились, система образования в современных ВУЗах такова, что не может подготовить действительно умелого специалиста.
Но дело совсем не в качестве вузовского образования!
Что не дает этим людям самим получить нужные знания?
И Сидоров, как ГУМАННЫЙ человек, в полной мере дает прочувствовать студентам всю бессмысленность их хождения в ВУЗ. Который не дает им никаких реальных знаний, там дрючат и заставляют напрягаться 5 лет, чтобы в конце получить кусок картона, на который вероятнее всего вообще никто никогда не взглянет!
Как еще объяснить толпам наивных, безответственных людей, что никто не сделает их жизнь лучше на халяву?
Мне кстати часто ставят упреком, что сам я мол отучился и в ВУЗе, и в школе и теперь пользуюсь полученными знаниями. Ну дурак был, вот и учился. Достаточно было просто в общаге пожить 5 лет без хождения на занятия, и результат был бы тот же самый.
А все знания, что мне реально пригодились, я получил не благодаря, а вопреки системе образования. Я всегда был довольно увлекающимся человеком, поэтому в школе сам выбирал, какие книжки читать, несколько лет не вылезал из технического отдела детской библиотеки. Зачитывался фантастикой и приключениями. Ставил дома химические опыты. А в ВУЗе занимался программированием (а учили совсем не этому), стал применять это в науке, ездил выступать на конференциях, получил грант Фонда Сороса.
В результате в моей конструкторской работе совершенно не понадобилось 99.999% того, чему меня учил ВУЗ. А железо мое до сих пор катается по дорогам и, прошу заметить, не ломается. И опять же в результате я сменил это занятие на программирование.
Но гуманный подход к людям нужен не только в системе образования.
Ведь чем лучшие рабочие условия создает работодатель, тем сложнее работникам вырваться из добровольного рабства, осознать, в какой заднице они находятся. Вот вам соцпакет, хорошие компьютеры в офисе, бесплатный Интернет, кофе, гарантированная зарплата, премии, корпоративные вечера, причастность к общему делу. Только продолжайте работать на дядю.
Но как видно из крика души топ-менеджера выше, даже люди с элитным образованием, заоблачной зарплатой и всеми мыслимыми материальными благами, не чувствуют себя счастливыми людьми.
Противно смотреть на дело рук своих. Страшно чувствовать себя тушкой в изысканно украшенном гробу.
"Свет мой, зеркальце". Только зеркальце - это не свет.
Неделю назад я гостил у Саши Суринова на даче, и мы с ним посмотрели передачу про русского предпринимателя Савву Морозова, жившего на рубеже 19-20 веков. Человек уникальной судьбы, ворочавший колоссальными деньгами, переживший на своей шкуре взлеты и падения, обжигающую любовь и предательства друзей. Не думаю, что я способен понять хотя бы малую долю устремлений этого человека. Но уж очень показательна его жизнь, как хозяина мануфактур.
В конце 1890-х годов на его фабриках в Орехово-Зуево работало 13.5 тысяч человек. Савва Тимофеевич не скупился на расценки за работу, построил удобные казармы, библиотеки, школы, клуб. Городок мог похвастаться благодаря ему небывалым достижением - водопроводом.
Дальше - больше. Он связался с революционерами. Стал регулярно перечислять им большие суммы денег. На его деньги издавалась знаменитая "Искра". В ней, конечно, клеймились позором все капиталисты. В том числе и его собственные фабрики, и он сам. Большевики объясняли это конспирацией перед царской охранкой.
В 1905 году на его фабриках вспыхнула забастовка. Закадычный друг Горький предал Морозова, напечатав о том, что тот сам спровоцировал забастовку. Вскоре же Савва был убит большевиками, чтобы получить деньги по его страховому полису.
Как-то даже язык не поворачивается назвать Морозова негуманным человеком по отношению к рабочему классу. Но результаты этой гуманности говорят сами за себя. Обласканный "гегемон" убил своего благодетеля, который всего-то и хотел - получать прибавочную стоимость с труда других людей.
Все искусственное, неживое, несовершенное склонно к саморазрушению. Это в равной степени относится и к вещам, и к искусственным отношениям между людьми. Стоит сотворить одну несовершенную вещь, как тут же требуется придумывать кучу других подпорок, тоже несовершенных.
Стоит перестать общаться с живой природой, как тут же возникает необходимость платить кому-то за выращивание и доставку еды. Чтобы платить, нужно зарабатывать деньги. Чтобы зарабатывать больше, нужно либо долго учиться и устроиться на высокооплачиваемую работу, либо с помощью денег заставить кого-то на себя работать. Дальше нужно возить рабочих на работу, подводить им воду, отводить все остальное, по вечерам как-то занимать их время, желательно поизощреннее, чтобы мыслей лишних не возникало.
В этом плане есть совершенно гениальное произведение Джорджа Оруэлла "".
Но я с удивлением обнаружил, что далеко не все прочитавшие понимают его простую суть.
И чем вы думаете животные занялись после того, как прогнали своего хозяина и избавились от рабского труда? Пошли щипать травку и радоваться свободе?
Вовсе нет. Они занялись ведением дел на ферме, выращиванием кормов и их распределением. Придумали конституцию. Начали выбирать себе лидеров. В конце концов они вырастили в своей среде нового фермера, создали несколько сословий, полицию в лице сторожевых псов, охранявших власть, а сами продолжали работать на систему. В конституции успели измениться все пункты. Но никто уже не помнил, а как же задумывалось в самом начале.
Ну кто бы подумал, что животные могут быть такими дураками...
Владимир Волосенков
P.S. Спешу сообщить, что в Минске появилась новая книга "Анти-МЛМ" и новый, третий номер журнала "Результат", посвященный тому, как начать Свое Дело. Особо страждущим возможна доставка курьером. Пишите, договоримся. Кстати, напоминаю, что Основной курс ШСД тоже можно заказать через курьера.
